Онтология в образовании

Образование онтологии
Онтология образования
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
---

Образование онтологии

Не будучи философом, я вынужден размышлять только над собственным мышлением, его опытом и ссылаться на немногочисленные философские авторитеты, мне доступные. Именно этим определяется нетрактатность данной работы, ее прихотливая и необязательная извилистость, возможная непонятность и даже естественное отторжение, несогласие любого читающего: пусть так, это даже неплохо, ведь отторжение и неприятие могут породить свои мысли и смыслы, свой поток дискурса, который оторвет человека от чтения и толкнет к изложению своей позиции – пожалуй, это будет лучший результат, какой только можно пожелать себе.

Топика, онтология, логика

В методологической традиции, после годичного обсуждения «Топики» Аристотеля, некоторыми принято считать, что топика предваряет собой разворачивание логики и онтологии и это разворачивание приводит к формированию ситуации – антонимному синониму: если топика есть безмасштабное и предельно неописуемое, неограничиваемое место, некий неструктурированный хронотоп, то ситуация есть концентрация этого хронотопа до координатно точного «здесь и теперь» со всеми входящими в нее позициями, связями и отношениями между этими позициями.

Онтология и логика задают путь движения от топики к ситуации, при этом логика формирует направление движения, а онтология – его содержательное наполнение. 

Рефлексия и онтология

Онтология зарождается в рефлексии своей неуместности, ненахождения своего места, в сущности – в пустоте, где ни верха ни низа. И чем неопределенней эта пустота, чем глубже и откровенней погружение в нее, тем, кажется, больше шансов на результативность онтологических потуг. Строго говоря, надо впасть в очень сильное отчаяние от своего падения – куда? – надо потерять сознание, хотя бы ненадолго, чтобы вспыхнуло самое первое онтологическое озарение. Мне кажется, философско-поэтический гений и подвиг Ф. Ницше заключался именно в этой многоразовой практике отчаяния, которое многие считали безумием, да оно и было безумием – опасным, но небесплодным.

И вот именно в этом месте возникает дерзость возражения Пармениду, отождествлявшему бытие и мышление (все мыслимое бытийствует, все бытийствующее мыслимо), Платону (бытие есть совокупность идей) и Гегелю (рефлексия есть связь бытия с понятиями).

Это возражение строится на различении бытия и существования.

Бытие грамматически есть инфинитивная форма истинности, и не просто истинности, а исключительной истинности, истинности, исключающей любую другую, истинности одного и единственного мира. Бытие – состояние, но не процесс, при этом – состояние и совершенное и несовершенное, таящее в себе имперфектность и перфектность. Бытие топично.

Существование (от множественного числа третьего лица глагола «быть» в настоящем времени «они суть») – пребывание во множественной истинности, истинности многих миров, пребывание в настоящем, как бы ни несовершенно оно ни было. Существование ситуативно и процессуально.

Бытие есть топическое пребывание в мире, одинокое, единственное, существование признает твою неодинокость в мире и неодинокость миров. Путь от бытия к существованию, к бытию по сути бытия, начинается и продолжается в рефлексии. Собственно, только в рефлексии и идет процесс осознания своего существования в бытии, а без рефлексии человек неизбежно впадает в слепую веру. Вера зрячая – рефлексивные остановки и задержки, сомнения и впадания в ересь или неверие или безверие, неизбежные в процессе прозрения.

Мы рождаемся слепыми.

Онтологически, принципиально слепыми, как тот Принципиальный Крот из беседы Фомы Аквинского и его учителя Альбрехта Великого.

И если мы рождаемся прищурившимися, то так прищурившимися  умираем: нам не нужен процесс открывания глаз, ибо в нем нет ничего нового для нас, мы и так, пусть слабо, но что-то видим.

Вот с этим прищуром и не хочется мириться.     

Онтики и онтология

Мир не распахивается перед нами.

Мы собираем его по крупицам, называемым онтиками – фрагментам неизвестной для нас картины мира. Это совсем непохоже на лего – детскую игру по собиранию разноцветных и разноформенных кусочков по уже имеющемуся изображению.

В лего мы играли в системе образования, где наши учителя, прищурившиеся, а потому кажущиеся себе и нам хитрыми, складывают привычными руками и методами мировоззрение, одно на всех.

Потом мы начинаем строить сами.

Или – не начинаем.

И так как мы не знаем, какова она будет наша картина мира, то мы никогда не знаем  не знаем, закончили ли мы ее.

Нас гложат сомнения в ее законченности и совершенстве.

Неправильно: меня гложат сомнения в ее законченности и совершенстве, а про остальных я ничего не знаю. Но – пока сомневаюсь, еще живу надеждой досложить ее до конца.

Онтология и онтологическое понимание

Онтология – незнаниевая структура. Даже так называемое естественно-научное мировоззрение – надзнаниевое сооружение. Строго говоря, знания – лишь фундамент, один из фундаментов и мировоззрения и онтологии. Можно ведь быть и, подобно Сократу, глубоким невеждой в большинстве наук, но пребывать в мудрости и совершенной, гармоничной простоте онтологии. Это возможно, в частности, если картина мира зиждется на этических основаниях – и тогда все ясно и понятно. Иисуса, Достоевский, Толстой – вот примеры этически обоснованной онтологии. Сюда же можно добавить Сократа, Будду, многих святых и славных, уверенных, что отделение света от тьмы – дело Божие, а Добра от зла – человечье.

Онтологическое понимание – самое возвышенное и вместе с тем самое ясное и простое, оно, кстати. Не требует рефлексии – рефлексия включается, когда испытывается недостаточность понимания или есть сомнения в своем понимании, когда убеждаешься в большей глубине понимания другого.

И не есть ли процесс понимания одновременно и процесс образования онтологии? Ведь в непонимании или недопонимании возникает рефлексивная пауза, заполняемая недостающим онтологическим материалом. И, если бы не было непонимания, то не было бы и рефлексивных пауз и самого онтостроительства.      

Онтологические выражения: язык, знак, символ

Онтология не требует непременного своего выражения, особенно вербального выражения: язык наш слишком убог и несовершенен для этого. Но живопись и иконопись, но музыка, но поэзия и песня – они для того и существуют, чтобы выражать наши онтологические настроения и переживания. Символизм искусств, их распростертость над обыденностью бытия, знаковость смыслов, создаваемых и порождаемых в искусствах – жесты онтологической работы, жесты существования: музыкант не отрицает существования других – музыкальных и немузыкальных – миров, но сочиняемой или исполняемой им музыкой заявляет и о своем существовании, о вхождении в некую ситуацию коммуникации, заполненную теми, с кем он общается, здесь и сейчас.

И если ему удается преодолеть путы презенса, то он, погруженный в несовершенный презенс, имеет шанс прорваться в совершенное бессмертие и вечность.    

Онтология: реальность и действительность

Реальность есть совокупность идей, доступных и освоенных в мышлении. И так как каждый осваивает в мире идей свое, уникальное пространство, то и реальность у каждого своя. Реальность – другими словами – идеализированный и тем присвоенный каждым мир вещей. Мы приватизируем мир, но это не значит: мы забираем его у кого-то другого, у соседа, предшественника или потомка. Этот мир остается доступным для всех. Слушая музыку, мы понимаем ее и чувствуем иначе, чем ее творец, но ведь мы не отнимаем ее у творца. Мы просто множим миры и онтологии, мы даже можем обмениваться, если нам это зачем-то нужно, своими онтологическими представлениями, онтиками, онтопредположениями и догадками. Мы обогащаем общий мир своими мирами.

И мне кажется, одна из целей нашего существования в этом: отдать миру идей раскрашенную нами картинку, бывшую до нас бесцветной и безымянной.

А действительность? А что – действительность?

А действительность – тем, кому рисовать некогда, кто действует и строит логику своих действий…  

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
---

Онтология образования

Онтология

Онтология – и это пока лишь некоторые предположения – всегда или достаточно часто дуалистична: двойная природа природы natura и physis, двойная природа человека (по образу и подобию), сознание и мышление, рефлексия сознания и рефлексия мышления, Добро и зло и т.д. Эта дуальность обуславливается тем, что, с одной стороны, мы видим мир таким, каков он есть «на самом деле», в залоге его бытийности и реальности, а с другой – таким, каким хотим видеть его в модальности желания, возможности или необходимости, в его действительности.  Первый взгляд, следовательно, выступает в естественном залоге, а второй – в искусственном. Мы можем при этом рефлексивно рассматривать искусственный залог включенным в естественный и наоборот – естественный как включенный в искусственный. Это выворачивание (а не онтология  сама по себе) и порождает логический дискурс нашего представления о мире.  Онтология – порождение этого диалога.  

Кроме того, онтология либо не схематизируется вообще (из-за ортогональности онтологии и логики) либо схематизируется, но в весьма редких и специфических ситуациях, либо требует средств схематизации, еще недоступных. Любая попытка онтологической работы приводит к мифотворчеству и словесной живописи. 

Образование в процессе социо-культурного воспроизводства

Человек существует в нескольких воспроизводственных процессах, например, – биологическом, хозяйственном, литургическом и социо-культурном. И это существование предполагает:

- либо бесконечное продолжение этих процессов и участия в них, что противно самой природе человека,

- либо придание этим процессам некоего смысла и даже цели, но это означает вмешательство в замысел Всевышнего, чему противятся все вероучения,

- либо прекращение и этих процессов и участия в них, к чему, мы, собственно весьма склонны по своей суицидальности: своими знаниями и техническими средствами мы готовы и к бессмертию и к клонированию, чтобы выйти из биологического воспроизводства, мы активно готовимся также к передаче своего интеллекта и работы интеллекта биотехническим средствам, тем самым покидая процесс социо-культурного воспроизводства, мы все более беспечны+нехозяйственны, а литургический цикл проходим формально.

Пока же этого не произошло, своевременным представляется рассмотрение одного из ведущих процессов социо-культурного воспроизводства – образования.

В общем виде схема социо-культурного воспроизводства и места в нем образования имеет следующий вид:

  

В ходе образования (на схеме – стрелка, направленная от культуры к социуму) имеющееся культурное наследие, собранное в культурную парадигму-1, в том числе и прежде всего наличные знания (научная парадигма-1), передается социуму с тем, чтобы он, восприняв это наследие, смог сформировать следующую культурную и научную парадигму. Образование – далеко не единственный институт социо-культурной трансляции. Сюда также могут быть отнесены такие общественные институты как семья, церковь, проектирование, архитектура и др.

При этом образование порождает три важнейших и принципиально отличных друг от друга продукта:

- совокупность транслируемых культурных норм, знаний  и умений (содержание образования)

- образованных людей

- образование образования (методики, средства и способы образования и т.п.)

В настоящей работе и на данном этапе рассуждений нас интересуют прежде всего образованные люди или, что тоже самое, сепарация общества в ходе образования.

Социальные конфигурации продуктов образования

Большинство моделей социума трехзвенны. Будь то армия, тюрьма, школа, церковь, производственный коллектив или любое другое устойчивое сообщество людей, в нем всегда можно выделить носителей общих идей и смыслов (социальные агенты), продуцентов новых идей и смыслов (акторы) и тех, кто составляет социальный арьергард (жертвы – все три термина взяты у французского социолога А. Турена)

Используя эту терминологию, можно выделить три основных типа образованных людей:

Актор – человек, способный к созданию новых образцов культуры или новых знаний

Агент – носитель и пользователь данных ему знаний и культурных норм

Жертва – воспринявший критически незначительный, недостаточный объем культуры и знаний.

Если в ходе образования не будут формироваться акторы, то общество неизбежно будет обречено на простое воспроизводство и стагнацию. Точно также необходимы агенты-носители культурной парадигмы и неизбежны – жертвы.

В зависимости от конфигурации и доминирования того или иного типа образованных людей формируется то или иное общество, например:

     

Разумеется, существуют и другие сочетания и конфигурации: можно, например, изобразить элитизированное (аристократическое) общество, в котором жертвы и агенты встроены в доминанту акторов как два независимых ареала: всего в возможности этой графики вмещаются более сотни типов общественной организации.

Темпы воспроизводства и социо-культурного воспроизводства

До недавнего времени жизнь человеческая и культурная парадигма, парадигма знаний, в которых жил человек, были несоизмеримы: культурные эпохи и системы знаний тянулись веками, человеческая жизнь измерялась небольшим числом десятилетий.

На одном, нашем поколении, произошло чудовищное ускорение научно-технического прогресса. Это кажется невероятным, но, когда я родился, еще не было кибернетики, пенициллина, генетики, атомной бомбы, баллистических ракет, в моей юности полетел первый спутник, свой первый компьютер я купил, когда мне было больше пятидесяти лет, после шестидесяти я узнал, что есть скорости выше скорости света, когда я был школьником, страна боролась с формалистам, абстракционистами и стилягами, мы зубрили Маяковского и Горького, но «Мастер и Маргарита» еще не был опубликован, имена Достоевского и Есенина произносили глухо и неофициально, мы не знали, кто такие Марк Шагал, Василий Кандинский и Малевич, воинствующий атеизм сменился ныне непримиримым православием, а положительность исторического персонажа определяется годом публикации о нем.

Сегодняшний человек переживает несколько научно-технических и культурных революций – это породило идею непрерывного образования, LLE – Life Learning Education.

Завтра, когда жизнь растянется на 120-150 лет, то есть уже в этом столетии, все эти парадигмы и системы знаний будут мелькать перед человеком с невероятной сегодня скоростью. Уже сегодня, с приходом Интернета, знания и информация утеряли всю прелесть их поиска и удержания. Завтра знающий или придерживающийся каких-то культурных устоев будет смотреться анахронизмом, старомодным чудаком.

В этой ситуации – что будет транслировать система образования? каково будет содержание образования? и нужно ли будет образование вообще?

Пока очевидна только одна проблема: образователи (учителя, преподаватели) должны учиться сами гораздо быстрей и больше, чем они учат с тем, чтобы успевать, «быть в зазоре» между новой инновационной волной и обучаемыми. Эта проблема имеет и принципиально другое решение: необходимы с каждой инновационной волной новые преподавательские силы из числа создателей и носителей этой волны. Преподавание, таким образом, должно стать одним из важнейших способов действий во всех профессионально оформленных деятельностях.     

   

Морфология образования

Если ранее все дисциплины делились на естественные и технические, а несколько позже – на гуманитарные, естественные и технические, то теперь все большее значение приобретает как принципиальное разделение наук на «тормозные» и «моторные». Соответствующим образом следует разделять и образование.

«Тормозное» образование консервативно, ориентированно на ценности культуры, истории и природы. По своей сути оно педагогично (пропедевтично), так как вводит в жизнедеятельность и приучает человека к мониторингу себя и окружающей среды.

«Моторное» образование радикально, ориентированно на ценности развития и будущего, проектно, а, следовательно, и целенаправленно, носит преподавательский характер, демонстрируя готовые и готовящиеся образцы деятельности.

Это – не единственная линия разлома или раздела образования. Другой линией является различение сервисного  инфраструктурного образования (так в свое время выделялось политехническое и производственно ориентированное образование).

И, наконец, наиболее существенным уже в настоящее время становится профессиональное и специальное образования.

Профессиональное образование универсально, глобально, а потому конвертируемо. Носитель этого образования превращается в гражданина мира, свободно выбирающего место жительства и применения своего профессионализма.

Специальное образование носит местный характер, оно уникально и неконвертируемо, по отношению к профессиональному оно – не альтернатива, а является дополнительным, но вместе с тем оно обязательно и необходимо.    

Таким образом, и профессиональное и специальное образование имеют следующую морфологию:

	Сервисное образование	Инфраструктурное образование
«тормозное» образование	гуманистическое	экологическое
«моторное» образование	инжениринговое	техническое

Онтологически еще более значимым является расщепление образования на управляемое и управленческое.

Если признать мир сотворенным в первые шесть дней, а все последующее – лишь предусмотренные последствия акта творения, то мы нуждаемся в образовании себя управляемыми. Но, если принять мир все еще творимым и нас – сотворцами этого процесса творения, то образование призвано готовить нас не только быть собранными перед предстоящими изменениями, но и быть источниками изменений мира: сначала в себе, а затем и вокруг, поверх себя – управленцами (быть самоуправляемыми, самоорганизованными и уметь управлять изменениями мира и в мире, организовывать мир).

Полноценно образованным профессионалом или специалистом может считаться только тот, кто обладает всей совокупностью морфологически разных образований.

Содержание, методы, цели и результаты образования – пространство стратегических решений и преобразований

Пространство стратегических решений и преобразований, в соответствии с методологической традицией, трехортно:

Если сегодня содержание образования, признаем мы это или нет, является доминантой при решении стратегических задач, поскольку обладает огромной инерцией, обремененной традициями, стереотипами и заблуждениями образовательных кадров всех уровней, то в будущем, надо надеяться, вполне возможно, что изменения и нововведения в методы и организацию образования, а также цели, которые будет ставить общество перед собой и своим образованием будут не менее значимы.

Онтология и образовательные технологии

Предлагаемое онтологическое представление об образовании, его дуальность (и как формирование кортежа культурных норм, знаний  навыков – в искусственном залоге, и как формирование и членение общества – в естественном) приводит к иному, отличному от привычного, взгляду на возможности и направления технологизации образования.

Прежде всего, однако, следует отметить, что технологизация обычно – лишь промежуточный этап автоматизации. Например, умение сначала превращается в навык, затем переходит в машинальный, автоматический режим действия и, наконец, полностью отчуждается от человека и передается автомату, роботу, компьютеру или другому техническому устройству. Такова, например, траектория технологизации и автоматизации конвейерного производства, где отклонение от нормы, стандарта, образа результата сведено к минимуму. Технологизация, следовательно, находится в ряду отчуждения от человека прежде всего тех действий (включая интеллектуальные действия, например, счет), которые непрерывно и монотонно повторяются, имеют четкую и логически точную последовательность, могут дробиться на отдельные простейшие акты. Кроме того, технологизируются и отчуждаются от человека действия, процедуры и операции, имеющие негативную нравственную окраску (забой скота, например).

Если предыдущее размышление правдоподобно, то наиболее адекватной, простой и приемлемой сферой технологизации в образовании является прежде всего сепарация социума, а не учебный процесс или перевод культурных норм, знаний, навыков и пр. в вид, пригодный для трансляции. 

Важным аспектом технологизации образования является также тот факт, что в основу всех технологических схем закладывается производственный процесс (процесс перевода исходного материала в готовый продукт), что явно не соответствует природе образования как воспроизводства. У нас нет и не должно быть воспроизводственных технологий.

От трансляционного к коммуникационному образованию

До сих пор человечество жило в парадигме трансляционного образования и по сути не было прецедентов проблематизации образования как процесса социо-культурной трансляции, однако в настоящее время и в еще большей степени в будущем появляются все более очевидные сомнения в единственности трансляционного образования.

Важнейшей точкой проблематизации можно считать переход общества в коммуникационную формацию, которая, безусловно, потребует и адекватного ей образования.

Кроме того, резкое увеличение продолжительности жизни и даже достижение человеком бессмертия уже к концу нынешнего столетия снимает или сильно упрощает проблему и биологического и социо-культурного производства. Сюда же следует отнести и такие возможности биоинженерии как клонирование человека.

Передача многих, если не большинства, интеллектуальных работ компьютерам и другим, небиологическим носителям, также будет приводить к ослаблению необходимости трансляционного, столь привычного нам тысячелетиями, образования.

Если мы понимаем неизбежность перехода к коммуникационному образованию, то, хотя бы из уважения к своей цивилизации и ее ценностям, мы обязаны задуматься и озаботиться технологизацией.

Имеющиеся уже сейчас в арсенале образования интерактивные методы и технологии (симуляторы, игры  т.п.) могут рассматриваться как прототехнологии  коммуникационного образования.  Однако гораздо важнее технологизации – переход от знаниево-ориентированного образования и образования техникам, навыкам, умениям и компетентностям к понимающему образованию, которое, единственное!, может обеспечить коммуникативное образование, так как понимание, точнее, его дефицит, является единственным ресурсом коммуникации.